окотившийся

• IPA^(key): [ɐkɐˈtʲifʂɨjsʲə]

окоти́вшийся • (okotívšijsja)

1. past active perfective participle of окоти́ться (okotítʹsja)
   • 1842, Николай Гоголь [Nikolai Gogol], “Том I, Глава IV”, in Мёртвые души; English translation from Constance Garnett, transl., Dead Souls—A Poem, London: Chatto & Windus, 1922:

     В ко́мнате попа́лись всё ста́рые прия́тели, попада́ющиеся вся́кому в небольши́х деревя́нных тракти́рах, каки́х нема́ло вы́строено по доро́гам, а и́менно: заиндевевший самова́р, вы́скобленные гла́дко сосно́вые сте́ны, трёхуго́льный шкаф с ча́йниками и ча́шками в углу́, фарфо́ровые вы́золоченные яи́чки пред образа́ми, висе́вшие на голубы́х и кра́сных ле́нточках, окоти́вшаяся неда́вно ко́шка, зе́ркало, пока́зывавшее вме́сто двух четы́ре гла́за, а вме́сто лица́ каку́ю-то лепёшку; наконе́ц наты́канные пучка́ми души́стые тра́вы и гвозди́ки у образо́в, вы́сохшие до тако́й сте́пени, что жела́вший поню́хать их то́лько чиха́л и бо́льше ничего́.

     V kómnate popálisʹ vsjo stáryje prijáteli, popadájuščijesja vsjákomu v nebolʹšíx derevjánnyx traktírax, kakíx nemálo výstrojeno po dorógam, a ímenno: zaindevevšij samovár, výskoblennyje gládko sosnóvyje stény, trjoxugólʹnyj škaf s čájnikami i čáškami v uglú, farfórovyje výzoločennyje jaíčki pred obrazámi, visévšije na golubýx i krásnyx léntočkax, okotívšajasja nedávno kóška, zérkalo, pokázyvavšeje vmésto dvux četýre gláza, a vmésto licá kakúju-to lepjóšku; nakonéc natýkannyje pučkámi dušístyje trávy i gvozdíki u obrazóv, výsoxšije do takój stépeni, što želávšij ponjúxatʹ ix tólʹko čixál i bólʹše ničevó.

     In the inner room he found the usual old friends that are always to be seen in all the little wooden taverns of which not a few are built by the roadside; that is, a begrimed samovar, smoothly planed deal walls, a three-cornered cupboard containing cups and teapots in the corner, gilt china eggs hanging on red and blue ribbons in front of the ikons, a cat who had recently had kittens, a looking-glass that reflected four eyes instead of two, and transformed the human countenance into a sort of bun, bunches of scented herbs and pinks stuck ​before the ikons, so dry that any one who tried to sniff them would be sure to sneeze.